Литература и жызнь. Феликс -- новое имя.

Пока все прогрессивное человечество пускало на Арбате пузыри или любовалось на единорогов и эльфов в прекрасном и премногополезном обществе Княжны, Ведущего Фейриведа Российского ЖЖ, Бог приберег для меня иные утехи, сопоставимые с вышеперечисленными. Меня занесло на литсеминар (или что там было) посвященное новому имени в русской литературе. Имя было "Феликс", а из всех Феликсов русской литературы избран был наш Феликс_ . Да, собственно, не так уж и много их было, Феликсов-то, даже если брать в расчет богоподобную царевну киргиз-кайсацкыя орды, каковая все ж Фелица, не больше десятка наберется, а я из них знаю и того меньше. Так вот, собрались добрые люди чествовать Феликса в некоем литературном клубе "Дом". Мы с неугомонной Декоратрикс и сестрой ея, которая совершенное чудо и Гексли, не пропустили такого шоу и, конечно, не прогадали. Я вообще люблю знакомиться с людьми в экстремальных ситуациях, а когда идешь на развиртуализацию с человеком, о котором премного наслышан и пред кем тайно и заочно благоговеешь, увидеть его живьем сразу в самой что ни на есть стрессовой и сногсшибательной атмосфере -- Божий подарок, не иначе. Уж не знаю, что заставило препочтенного Урсиса Бэрли согласиться на предложение и последовать с нами, но ситуацию это здорово украсило и интригу завернуло.
Впечатление первое:
В своем серо-белом пиджаке и при нелепейшем галстукеФеликс_ до жути похож на кота Барона из мультика, которые у нас перевели как "Возвращение кота", а на самом деле "Кошачья благодарность".
На пространстве, условно определенном как сцена, стоял стол, висели какие-то тряпки-бумажки и перемещался человек в лапсердаке. Вообще я привыкла, что поэты и писатели друг друга не шибко жалуют, а если жалуют, то при том веселы и раскованны. Ни фига подобного! С первых же слов Председателя стало понятно, что русская литература приобрела новое сияющее звено в цепи умерших и еле живых гениев, а потом нам зачитали части текстов Феликса, при этом спотыкаясь и перевирая слова. Причем все это довольно загробным траурным тоном в довольно загробной тишине. Сам автор сидел притулившись на какой-то странного вида лесенке и бледнел-краснел-дышал-судорожно сглатывал. И матерился как сапожник, то отрицая свою анальную половую связь с русской литературой, то утверждая, что таки да, была. Потом поговорили о жестоком положении русской современной литературы в Америке, где ТУПЫЯ ОМЕРИКАНЧЕГИ и слыхом не слыхивали про метафоры и глубины, довели свой язык до полного кошмара и вообще все дауны и Феликса, ясен пень, не поймут и не примут, потому как он все врет. Потом задались вопросом "куда же нам отнести Феликса Максимова?" К тому времени вышеупомянутый Феликс матерился на своей скамеечке все громче и громче, а я с тихим шипением сползла с кресел и пошла к страдальцу. Решили, что никуда Максимова не понесут, а оставят в рамках орнаментальной византийской прозы, признав оные тексты за почти верлибр. Так писал Мандельштам, а Пушкин не писал! Феликс прошел в президиум, поблагодарил всех и сказал, что сказать ему, в общем-то и нечего. Сорвал шквал аплодисментов. Заседание продолжалось.
Впечатление второе:
У Феликса очень твердые глаза виноградного цвета, хотя сам он изрядно нервен. Ну а какой анахорет бы не нервничал, когда его эдак-то траурно по всем падежам проволакивают, как трупень на веревочке!

Немного подумав, мы с братом-Гексли ринулись в ближайший гастроном за вином, сыром и яблоками, потому как Феликса на собрании совсем залюбили и он явно изнемог и нуждался в подкреплении и освежении. Вино продавали разное, но мы купили терновое, и с этим жидким терновым винцом поспешили взад. Кстати, на вечере играл Алексей Кравченко, обалденный гитарист, которого я очень хочу услышать еще, а почему бы не на арт-среде в "Вереске"? и по ходу я еще обозвала Льва (?) Владимирским. Зачем?!! Господи, вразуми.

В конце собрания прекрасная и дионисийская дева с брутальным ЖЖ-ником "Сергей Кукушкин" вполне обоснованно спросила, чего бы это весь вечер доброму Феликсу читали некрологи и всячески подготавливали к погребению? Тут Феликс слегка просветлел лицом, впервые с начала экзекуции чествования. Ведущий поэт вечера объяснил, что искусство обширно, а жизнь коротка, вот поэтому. Вот таким образом слегка замордованный Феликс, претерпев заживо от любви даровитых литураведов, в день Входа Господня в Иерусалим был сопричтен к лику Российской Литературы. На том дело и кончилось, тело оставили в покое, дух стер с себя лишний вазелин, а душа пошла бухать на цинковом столе, потому что в храме литературы нам выпить категорически не разрешили. А самое интересное будет потом. Феликс_,Урсис, Декора, если вы этого не сделаете, я... Я не знаю, что я сделаю! Я вас убью, точно! Лучше сделайте, дешевле обойдется. Гексли вышли на тропу войны, Клуб Любителей Бесчеловечных Экспериментов над Людьми объявляет выездную сессию. Dixi!